Мокковые плюшки - Страница 2

– Ну, положим… – обиженно начал маленький тан – и, опомнившись, расхохотался.

– Хвала Огню, – нарочито серьезно вздохнул монах. – Я почти решил, что вы, мой тан, захотите претендовать… ха-ха-ха….

– На славный титул подсвинка? Нет, такая честь слишком высока для меня….

– Смейтесь-смейтесь! – Интеко участвовать в веселье не пожелала. – Это ведь легко…

– Но ведь именно ты, – напомнил капитан, – еще недавно так яростно уличала тана Астольфо в неправедных ценах.

– На Варрачу с его скотами мне наплевать! – холодно сказала женщина. – Он своего наверняка не упустит, за каждую бычью шкуру сдерет по три, не важно, с королевской казны или магистратской. А вот горожане и осьмушки не получат…

– Кто знает…

Диего прошелся вдоль стены каюты. Остановился у стола, взял шляпу и принялся осторожными движениями пальца разглаживать перо.

– Мне продолжать, мой тан?

– Что? Нет, брат Агероко, не думаю, что в этом есть нужда. Лучше сразу загляните в конец свитка и огласите нам итоговую сумму.

Последовав совету капитана, монах вгляделся в последние строчки, охнул, закашлялся и лишь после нескольких добрых глотков вновь сумел обрести дар издавать мало-мальски вразумительные звуки.

– Пятьдесят шесть тысяч дукариев… мой тан.

– Сколько?! – недоверчиво прищурилась Интеко. – Брат Агероко, может, последняя чарка была…

– У меня пока еще не двоится в глазах, – с ноткой обиды отозвался монах.

– Занятно…

Тан Раскона медленно подошел к окну. Сейчас, в лучах полуденного светила, Фот-Камаррол напоминал верхушку горы, сброшенной каким-то могучим демоном на прибрежные джунгли. Копоть пожаров, пятна крови… издалека все это было неразличимо сквозь яростный блеск «белого» камня.

Зато флаг с черной птицей на красном фоне был виден отлично. Заговоренная ткань пришлась не по вкусу огню. Как и мачта из «каменного дерева» – обугленная, покосившаяся, она по-прежнему торчала из груды обгорелых деревяшек, не так давно бывших остовом пиратского брига, и Черный Петух все еще висел на ней, лишь изредка подрагивая от порыва шального ветерка.

Капитан молчал – и его собеседники тоже. Брат Агероко, вздохнув, вернулся к началу свитка и принялся за чтение, то и дело страдальчески морщась при виде очередного орфографического шедевра. Интеко вновь принялась ощипывать виноградную гроздь.

– Занятно, – наконец повторил тан Диего. – И эти люди который уж год жалуются на непосильное бремя налогов, коими душит их заморская родина.

– На заморской родине, – теперь уже Интеко сморщилась так, словно попавшаяся ей виноградина оказалась недозрелым лимоном, – после визита коронного мытаря нечего ловить и легиону пиратов. А они даже не поджаривают пятки…

– Я знаю, – без тени улыбки кивнул тан Раскона. – Так в провинции моего дядюшки Мигуэля покончили с лесными разбойниками.

– Да неужели? Знаешь, когда я была в бродячей труппе и на завтрак, обед и ужин глотала дорожную пыль, то бандиты встречались нам чаще веховых столбов.

– И наверняка все они были потрясены вашим искусством танцовщицы ничуть не меньше, чем юный ги Торра, – пробормотал Агероко. – Впрочем, возможно, тан Диего говорит о событии, случившемся уже после вашего уплы… то есть отплытия за океан?

– А не оставить ли вам бутыль в покое, брат? – вкрадчиво произнес капитан. – Право же, не замечал за вами прежде такой склонности к дарам Лейра. Хоть это и не великий грех, но…

– Во-первых, – неожиданно четким голосом возразил монах, – куда большим грехом является поминание языческих божков. А именно это вы, капитан, только что проделали. Во-вторых… во-вторых, вина и так почти уже не осталось. В-третьих же… в-третьих…

– Он просто устал, – негромко сказала Интеко. – Ты совсем загонял его в последние дни. Агероко, команду… себя…

– А толку?! – маленький тан яростно рассек кулаком воздух. – Мы опоздали!

– Ты не мог знать, куда они поплывут. И брат Агероко не мог тебе этого сказать, хоть он и старался изо всех сил. Не думаю, чтобы любой из этих зазнаек в Сулитаяче сделал больше.

– Кому важны усилия, если от них нет результата? – горько усмехнулся Раскона. – Вернее, если от них вон такой, – капитан мотнул головой в сторону города, – результат? Кровь, пепел… и золото в руках у пиратов.

– …в-третьих, ик, – ясность речи монаха пропала столь же внезапно, как и появилась. Сейчас язык Агероко заплетался вдвое больше прежнего. – В-вы, м…й тан, т-так и н-не дорассказли п-п-ро п-п-ро…

– …провинцию Сиеска, где моего дядюшку Мигуэля однажды назначили кортесом, – договорил Диего. – Провинция эта, как вам превосходно ведомо, славится лесами, а также скверным нравом жителей своих, кельбрийев. Предшественник дядюшки лишился должности, а также чина, как раз из-за разбойников, которые в те годы расплодились в лесах Сиески во множестве. Тан Мигуэль, как несложно догадаться, вовсе не горел желанием повторить его судьбу и потому взялся за дело решительно… но быстро понял, что, гоняясь за бандитами по лесам, он проблему не решит. Солдат у него было мало, ловушек же на звериных тропах – много, да и стрелы из-за деревьев бывают порой опаснее казенных мушкетов. Поэтому дядюшка нашел более простой путь.

– К-какой же, ик?

– Каждый раз после очередного грабежа, – тан Раскона на миг прервался, выхватил из руки монаха бутыль и, не обратив ни малейшего внимания на протестующий возглас Агероко, вышвырнул ее в окно, – тан Мигуэль во главе своих людей являлся в ближайшую к месту случившегося деревню и взимал с нее… внеочередную подать, равную стоимости похищенного.